В ЭТОТ ДЕНЬ В СВОЕМ ДНЕВНИКЕ Я ЗАПИСАЛ:
Очень странная и бессмысленная поездка в Меджибож. Я переносил ее несколько раз. В итоге мы очень бегло прошлись по селу. Зашли в синагогу Бешта. В ней было пусто. Мы сели за стол и долго о чем-то болтали. Вдруг синагогу заполнили люди – они быстро заняли весь зал и стали внимательно слушать экскурсовода. Он что-то монотонно рассказывал на иврите. Людей было очень много, это была группа из Израиля. Внезапно в руке экскурсовода оказался кларнет и в туже секунду он заиграл.
На могиле Бешта было очень людно, совсем не как в Садгоре. Потом мы встретили местного старика, которого стали расспрашивать о руинах костела. У него было очень приятное и доброе лицо, седые усы. Показывая в сторону, он вздохнул и сообщил, что его отец разбился во время реставрации этого костела. Когда это произошло, он был еще ребенком. А потом он сказал, что его сын 3 года и 2 недели назад тоже погиб: он ехал вдоль трассы на своей Яве и его сбил какой-то пьяный водитель на Ланосе.
Потом мы долго искали где же поесть. В итоге нашли небольшой постоялый двор, из которого уже уезжала группа литовских культурных деятелей. Их организатор – непонятного вида хромой мужчина с палочкой – внезапно заговорил с нами по-итальянски. На манер «квадроформачии Муссолини белло грация». Он сказал, что его зовут Петро, а фамилия – как доллар, только без «д». Прямо человек-ребус, этот Петро Олар.
Нужно сказать, что автобус с этими литовцами мы встретили еще в крепости.
И еще – недалеко есть магазинчик, хозяин которого хотел быть евреем.
Меджибож – это небольшой поселок в Хмельницкой области.
Первые упоминания о еврейской общине Меджибожа можно встретить в конце XV – начале XVI века. Это была своего рода tax free зона: польский король Сигизмунд I предоставил общине налоговые льготы, что способствовало ее быстрому развитию.
К началу XVII века община Меджибожа стала одной из самых значительных в Подолии.
К середине XVII века, около 1648-53 годов, силы Богдана Хмельницкого несколько раз захватывали Меджибож. В конце 1650-х община была восстановлена.
Со второй половины XVIII века Меджибож стал важнейшим центром зарождающегося хасидизма. В 1740-60 годах в Меджибоже основал первую хасидскую общину Исраэль бен Элиэзер Бааль Шем Тов. В Меджибоже родился и провел детские годы основатель брацлавского направления в хасидизме Нахман из Брацлава.
В начале XX века еврейское население активно присоединялось к сионитскому движению. Но уже к концу 1920-х большинство синагог было закрыто и еврейские организации распущены. Помещение бет-мидраша, основанного Бааль Шем Товом, и бережно хранившиеся там хасидами шапка, посох и кресло знаменитого проповедника просуществовали до 1941 года.
Меджибож был взят немецкими войсками 8 июля 1941 года.
22 сентября 1942 года большинство обитателей меджибожского гетто были расстреляны в оврагах на берегу Буга. Согласно советским данным, число жертв Холокоста, захороненных в оврагах к западу от Меджибожа, составляет 2558 человек. После окончания войны около двух десятков еврейских семей вернулись в Меджибож.
Осенью 1988 года группа молодых хасидов во главе с Ильей Дворкиным отправилась из Ленинграда в Меджибож. Они сняли 11 фильмов. Вот комментарий автора: «10 коротких фильмов, снятых в Славуто и Бершади, дают уникальную возможность встречи с последними евреями, получившими еврейское образование и выросшими до Второй мировой войны в живой общине. Мы также видим, что происходит с городком (Судилков), в который евреи не вернулись. Последний, полнометражный фильм «Путешествие в Меджибож» выводит на экран участников экспедиций в их встрече с городом, из которого вышел хасидизм. В нем я хотел показать, что значила для нас встреча с местечками Украины, каким поворотным пунктом для наших жизней она оказалась». Эти фильмы были смонтированы лишь спустя 20 лет, с 2006 по 2009, в Израиле.
В июне 2019 года я вместе с другом и напарником по «новому еврейскому искусству» Гарри Краевцом отправился в Меджибож.
ПРОЛОГ
Мое «исследование» для проекта Creating Ruin я решил оформить в виде киносценария и саундтрека к будущему фильму, который, возможно, никогда не будет снят.
Что же является объектом моего «исследования»?
Возможно, это феномен религиозного туризма? Зарождающаяся инфраструктура, модель которой можно обнаружить в другом сакральном хасидском центре – Умане? Возможно. Четко и ясно ответить на этот вопрос я не могу. Да и к чему?
В конце концов, офисный баухаусный стул, кем-то забытый на кладбище, порождает массу ассоциаций и соблазнов к интерпретации. Почему бы ему не стать этим объектом исследования?
А может быть, это милый краеведческий музей Меджибожа?
Или история Бааль Шем Това? Четкого ответа на этот вопрос у меня по-прежнему нет.
Я думаю, что самое время начать сценарий.
СЦЕНА 1
«В БУДУЩЕМ ГОДУ В М.»
Медленно из темноты появляется кадр с панорамной съемкой крепости Меджибожа, камера движется от крепости, спускаясь вниз. Мы видим автобус, припаркованный невдалеке. Из автобуса выходит группа людей, впереди, прихрамывая, идет режиссер Петро Олар. Он привез в Меджибож литовских актеров.
Они медленно разбредаются в разные стороны, осматривая крепость. Камера следует за одним из актеров. Мы видим, как он входит в какую-то комнату крепости.
СЦЕНА 2
«УДОВОЛЬСТВИЕ ОТ ТЕКСТА»
Камера входит в зал абсолютно пустой синагоги, колонны, подпирающие потолок, – буквально скульптуры Бранкузи. На несколько минут камера останавливается. Мы видим статичный кадр: пустая синагога.
Вдруг в зал заходят люди. Они полностью заполняют зал. Они внимательно слушают экскурсовода. Внезапно он достает из кейса кларнет и начинает играть.
Камера движется к выходу.
СЦЕНА 3
«ВОЛШЕБНАЯ ДЫНЯ»
Типичный придорожный «дворец отдыха». Из ресторана выходят литовские туристы. Камера движется внутрь зала. На столах – остатки еды и почти полные бутылки водки. Режиссер Петро Олар что-то рассказывает двум литовцам, сидящим за столом. Он говорит на непонятном языке, отдаленно напоминающем итальянский. После нескольких минут разговора камера передвигается в сторону окна, там через белый засвет мы видим следующую сцену.
СЦЕНА 4
ФИНАЛЬНАЯ СЦЕНА
Белый куб, посреди которого расположен длинный деревянный стол. На столе стоят стаканы и бутылки с минеральной водой. Люди, собравшиеся за столом, – участники конференции, посвященной строительству музея современного искусства имени Бааль Шем Това на базе местного краеведческого музея.
–
Николай Карабинович – художник, исследователь, живет и работает в Генте (Бельгия). Работает с видео, текстом, звуком и перфомативными практиками.
Создано для проекта Сreating ruin